Вскоре по Петроградской епархии, как и по всей стране, прокатилась волна еще более жестоких репрессий. Воистину Гефсиманской стала для монашествующих ночь на 18 февраля 1932 г. В народе ее так и назвали - святой ночью. В те страшные часы гонители арестовали более пятисот иноков.
     Монастыри и подворья были полностью разгромлены и разграблены. Даже колокольный звон был запрещен. В истории Церкви не раз случалось, что во времена самых жестоких гонений и упадка веры Господь посылал в помощь людям Своих особых избранников - хранителей чистоты Православия. Таким избранником в России 30-х - 40-х гг. стал святой преподобный Серафим Вырицкий.
    
В ту кровавую пору о. Серафим пишет строки, предрекающие Русской Церкви возрождение и славу:

    Пройдет гроза над Русскою землею,
    Народу русскому Господь грехи простит
    И крест святой Божественной красою
    На храмах Божиих вновь ярко заблестит.

    И звон колоколов всю нашу Русь Святую
    От сна греховного к спасенью пробудит,
    Открыты будут вновь обители святые,
    И вера в Бога всех соединит.
 

     Стихи эти передавались из уст в уста, распространялись в списках, достигали мест заточения и ссылок.
     Вырица... Летом 1930 г. о.Серафим и его родные снимали маленький домик на Ольгопольской улице, затем около года квартировали на улице Боровой. С 1932 по 1945 гг. батюшка снимал часть комнат в доме  7  по Пильному проспекту, принадлежавшем семейству провизора Владимира Томовича Томберга, а с 1945 г. Муравьевы жительствовали на Майском проспекте в доме  41 (ныне 39), у хозяйки Лидии Григорьевны Ефимовой.
     Все это время батюшка тяжело болел. Тяжкие недуги причиняли о. Серафиму невыносимые страдания. Особенно беспокоили ноги - болели и отнимались. Однако старец мужественно переносил эти испытания. Никто никогда не слышал от о. Серафима ни единого стона, ни единой жалобы.
     После переезда в Вырицу к врачам он уже не обращался, говоря: "Буди на все воля Божия. Болезнь - это школа смирения, где воистину познаешь немощь свою..." Первоначально в Вырице батюшку посещали только самые близкие духовные чада, но вскоре к блаженному старцу вновь устремился людской поток. Посетители с раннего утра и до глубокой ночи "осаждали" келлию старца. Часто приезжали целыми группами или семьями. Обеспокоенные родные пытались оградить батюшку от излишних встреч, но в ответ подвижник твердо сказал: "Теперь я всегда буду нездоров... Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!"
     О. Серафим всякий раз сам вызывал к себе тех, кому он был тогда нужнее. Его отзывчивое сердце каким-то особым чутьем всегда улавливало истинное горе в массе пришедшего к нему народа. Каким образом старец находил этих людей, оставалось загадкой - обычно на крыльцо выходила келейница и приглашала пройти в келлию того или иного человека, называя, как правило, его имя и место, откуда он прибыл.
    Для множества страждущих о. Серафим был благодетелем, который не только помогал духовно, но и практическими советами, устройством на работу, а также и деньгами через добрых людей. Благодарно принимая пожертвования от посетителей, старец зачастую сразу же раздавал их тем. кто терпел нужду. Все два десятилетия на вырицких квартирах его бессменно окружала одна и та же скромная обстановка - небольшой столик, кожаное потертое кресло, пара стульев, узенькая железная кровать. По детской простоте своей души старец всегда проявлял ту же простоту и в отношении своей внешности. Потертый ватный подрясничек, старенькая полинявшая ряса, все та же летом и зимою теплая скуфеечка - составляли все его одеяние. Если батюшке приносили какие-нибудь новые вещи, он всегда находил, кому их отдать.
     Отец Серафим был необыкновенно строг к себе от первых шагов в подвижничестве до самой кончины. Никаких послаблений - пост, бдение и молитва...
     В понедельник, среду и пятницу старец вообще не принимал никакой пищи, а иногда ничего не вкушал и по нескольку дней подряд. Окружающим порой казалось, что о. Серафим обрекает себя на голодную смерть. То, что он ел в те дни, когда принимал пищу, едой можно было назвать с большим трудом: в некоторые дни батюшка вкушал часть просфоры и запивал ее святой водой, в иные - не съедал и одной картофелины, иногда ел немного тертой моркови. Крайне редко пил чай с очень малым количеством хлеба.
     Священники вырицкой Казанской церкви еженедельно причащали батюшку Святых Христовых Тайн. Помимо этого, в келлии старца всегда хранились запасные Святые Дары и было все потребное для причащения.
     Подражая своему небесному учителю, прп. Серафиму, вырицкий старец принял на себя новый подвиг. После переезда в дом на Пильном проспекте он молился в саду на камне перед иконой Саровского чудотворца. Это бывало в те дни, когда несколько улучшалось здоровье старца. Первые свидетельства о молении святого Серафима Вырицкого на камне относятся к 1935 г., когда гонители обрушили на Церковь новые страшные удары.
     На протяжении 10 лет совершал старец свой непостижимый подвиг. Это было воистину мученичество во имя любви к ближним. Со многими горячими слезами умолял Господа подвижник о возрождении Русской Православной Церкви и о спасении всего мира.




     Посетители у о.Серафима бывали разные. В тридцатые годы в дом на Пильном с обыском неоднократно приходили чекисты, часто в ночное время. Однажды сотрудники НКВД хотели арестовать батюшку, но родные категорически потребовали медицинского освидетельствования старца ввиду крайне тяжелого его состояния. Приглашенный оперативниками врач подтвердил диагноз, согласно которому о. Серафиму переезд был строго противопоказан.
     В другой раз, когда в дом вновь явились чекисты, их победила любовь о. Серафима. Внезапная духовная перемена в настроении старшего из чекистов привела к тому, что они покинули дом батюшки, не тронув смиренного старца.
      Преподобным Антонию Великому и Зосиме повиновались львы, Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому- медведи. Отцу Серафиму Вырицкому не раз повиновались самые лютые звери - звери в человеческом обличье...
     В январе 1941 г. был арестован и затем расстрелян сын батюшки Серафима - Николай Муравьев (Николай Васильевич Муравьев закончил авиационную школу и в годы первой Мировой войны служил авиатором в русской армии. После 1917 г. четырежды арестовывался богоборческими властями, был в заключении и ссылках. Реабилитирован посмертно как жертва политических репрессий.
 Крестным отцом внуков и правнуков иеросхимонаха Серафима Вырицкого был митрополит Николай (Ярушевич)).
 Еще одна великая скорбь прошла сквозь сердце и душу старца. Вновь услышали родные и близкие: "Буди воля Божия..."

     Знал о. Серафим и о приближении великой войны. Кого-то прикровенно, а близких духовных детей открыто предупреждал он о надвигающейся на Россию опасности...
     С началом Великой Отечественной старец усилил подвиг моления на камне - стал совершать его ежедневно.








    Рассказывают родные подвижника: "В 1941 г. дедушке шел уже 76-й год. К тому времени болезнь очень сильно его ослабила и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи. В саду, за домом, метрах в пятидесяти, выступал из земли гранитный валун, перед которым росла небольшая яблонька. Вот на этом-то камне и возносил ко Господу свои прошения о. Серафим. К месту моления его вели под руки, а иногда просто несли. На яблоньке укреплялась икона, а дедушка вставал своими больными коленями на камень и простирал руки к небу... Чего ему это стоило! Видимо, Сам Господь помогал ему, но без слез на все это смотреть было невозможно. Неоднократно умоляли мы его оставить этот подвиг - ведь можно было молиться и в келлии, но в этом случае он был беспощаден и к себе, и к нам". Молился о. Серафим столько, насколько хватало сил - иногда час, иногда два, а порою и несколько часов кряду. Отдавал себя всецело, без остатка - это был воистину вопль к Богу! Верим, что молитвами таких подвижников выстояла Россия и был спасен Петербург. Невзирая на холод и зной, ветер и дождь, настойчиво требовал старец помочь добраться ему до камня; невзирая на многие тяжкие болезни, продолжал он свой непостижимый подвиг. Так изо дня в день, в течение всех долгих изнурительных военных лет...
       Известно, что в самой Вырице, как и было предсказано старцем, не пострадал ни один жилой дом и не погиб ни один человек. Молился батюшка и о спасении вырицкого храма.

     В первых числах сентября 1941 г. немцы наступали на станцию Вырица и вели ее интенсивный обстрел. Кто-то из командиров отступавшей советской армии приказал взорвать храм, полагая, что его высокий купол используется в качестве объекта наводки. Однако, посланный офицер не исполнил приказа. Так вырицкая церковь в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы Промыслом Божиим была сохранена от уничтожения...
     Другое чудо было в том, что немцы, заняв Вырицу, расквартировали в ней часть, состоящую из православных румын. Осенью 1941 г., по многочисленным просьбам жителей Вырицы, храм был открыт, в нем начались регулярные богослужения.
     Истосковавшиеся по церковной жизни люди заполнили храм (он был закрыт богоборцами в 1938 г., но, слава Богу, не разорен). Поначалу прихожане косились на солдат в немецкой форме, но видя, как последние молятся и соблюдают чин службы, постепенно привыкли.
     С первых дней войны о. Серафим открыто говорил о предстоящей победе русского оружия.
     Румынской частью, расквартированной в Вырице, командовали немецкие офицеры. Им донесли о пророчествах о. Серафима, и вскоре в дом на Пильном проспекте пожаловали незванные гости. И вновь, как когда-то чекистов, батюшка укротил пришельцев через благодатную помощь свыше. Старец сразу поразил их тем, что заговорил с ними на хорошем немецком- ведь в бытность свою купцом он часто посещал Вену и Берлин, сотрудничая с австрийскими и немецкими фирмами. Капитан, который был начальником вырицкой команды, спросил у о. Серафима, скоро ли немецкие части возьмут Петербург? Старец смиренно ответил, что этого никогда не будет. Немцам придется поспешно уходить, а самому вопрошающему не суждено будет вернуться домой, при отступлении он сложит свою голову под Варшавой.
     По рассказам бывших очевидцами местных жителей, этот немецкий офицер действительно погиб в Польше, а невольники, (о. Серафим еще в начале войны предсказал ряду жителей Вырицы будущее пленение и последующее благополучное возвращение из неволи), были возвращены на Родину. Пророческие слова о. Серафима подтвердил и румынский офицер, также служивший во время войны в вырицкой команде. В 1980 г. он приезжал поклониться могиле старца и, разыскав вспомнивших его местных жителей, поведал о подробностях того отступления.
     Война поломала несметное количество судеб, и многие спешили в Вырицу со всех концов России в надежде узнать о судьбе своих ближних от о. Серафима. Кто-то узнал о пропавших без вести, другие по молитвам старца устроились на работу, третьи обрели прописку и кров, но главное - веру.
     В 1945 г. Господь призвал от земных трудов схимонахиню Серафиму (в миру Ольгу Ивановну Муравьеву, супругу батюшки). Почти шесть десятилетий она была для о. Серафима преданной спутницей жизни, и ее кончину подвижник пережил с ощущением, что разлука недолга и скоро им предстоит встретиться в вечной жизни. У него был рисунок могилки матушки Серафимы, который сделала ему Светлана Георгиевна, художница, дружившая с семьей Муравьевых. Батюшка показывал на него и с любовью говорил: "Вот здесь и я буду рядышком с ней лежать...."
     В последние годы о. Серафим был совершенно прикован к постели. В некоторые дни состояние здоровья батюшки ухудшалось настолько, что он даже не мог отвечать на записки, которые передавали через келейницу. Но как только наступало хотя бы небольшое облегчение - батюшка сразу начинал прием страждущих.
     Время земного странствия подвижника подходило к концу. Старцу был открыт час его перехода к Вечности. За день до этого он благословил родных и близких иконками прп. Серафима Саровского, а келейнице матушке Серафиме сказал: "Во время моего погребения береги ребрышки..." (Это предостережение оказалось пророческим: в день погребения праведника, при большом стечении народа, матушка Серафима из-за сильной давки получила перелом двух ребер).
     Облачение и гроб прислал в Вырицу митрополит Григорий (Чуков). Три дня шел ко гробу праведника нескончаемый людской поток. Все отмечали, что его руки были удивительно мягкими и теплыми, словно у живого. Некоторые ощущали возле гроба благоухание. В первый день после блаженной кончины старца исцелилась слепая девочка. Мать подвела ее ко гробу и сказала: "Поцелуй дедушке руку". Вскоре после этого девочка прозрела. Этот случай хорошо известен вырицким старожилам.
     Отпевание о. Серафима отличалось редкой торжественностью. Пели три хора - вырицких Казанской и Петропавловской церквей и хор Духовных академии и семинарии, где по благословению митрополита Григория в день погребения вырицкого подвижника были отменены занятия. Одним из четырех воспитанников Духовных школ, удостоившихся стоять у гроба великого старца, был будущий Святейший Патриарх Алексий II. "Мы не прощались с батюшкой, а провожали его в жизнь вечную", - вспоминают многие.
     При погребении о. Серафима Вырицкого впереди гроба несли образ прп. Серафима Саровского с частицей мощей святого угодника Божия (Этот образ, который иеросхимонах Серафим завещал вырицкому Казанскому храму, в начале 70-х гг. был похищен в результате взлома дверей неизвестными злоумышленниками. Вскоре в лесу был найден киот от иконы. По милости Божией, удалось найти образ, подобный утраченному - его пожертвовала архивариус С.-Петербургской Духовной академии Екатерина Даниловна Уварова. Стараниями протоиерея Павловского собора города Гатчины Евгения Николаевича Сенько (3.11.1916 - 1.10.1981) в икону была помещена и частица мощей прп. Серафима Саровского), как и предсказал вырицкий подвижник еще в довоенные годы.  

 Святой преподобный Серафим Вырицкий отошел к Вечности 3 апреля 1949 г. Град небесный - горний Иерусалим - распахнул свои врата пред новым небожителем, навсегда приняв его в свои Божественные чертоги.

Дальше: Прославление

Впишите сумму пожертвования.(или перешлите переводом)
Благодарим Вас за помощь!
                                                        от сайта.